Помните железобетонную ахинею, громоздившуюся посреди Чистых прудов? Ресторан «Джалтаранг», построенный зачем-то в честь Года Советско-Индийской дружбы. Как там кормили — не знаю, но на первом этаже этого сарая, в кафетерии можно было купить маринованные с перцем лаймы в банках, с которыми даже топор казался бифштексом, и выпить чудесный пряный кофе с гвоздикой и другими специями. Последнее обстоятельство влекло туда со всех концов Москвы хиппанутых и просто замерзших молодых людей, — согреться и тусануться, посмотреть, чем жива система бездельников и просто хороших людей. Так вот, смешную вещь я узнал об этом месте, занятом теперь каким-то новейшим физкультурным безумием «элиты» под названием «Белый лебедь: фитнесс и сауна».
Читал я недавно воспоминания о легендарном преподавателе математики в нашем интернате (ФМШ №18 при МГУ) Александре Землякове, ученике Я.Г. Синая, — человеке, подготовившем множество международных олимпиадников и давшем путевку в жизнь многим выдающимся ученым. Личность культовая не только для ФМШ, но и для МГУ и МФТИ, и отечественной науки в целом. Автор множества пособий, гениальный методолог преподавания математики, последние десятилетия Земляков жил и работал в академгородке — в Черноголовке. В его квартире бесконечные гости, ряд поколений бывших и нынешних учеников, выдающихся математиков и физиков, собирались на кухне. Земляков неизменно варил для них свой фирменный кофе.
И среди прочего рассказывал о своих попытках разгадать рецепт пряного кофе из «Джалтаранга». Хозяин колдовал над джезвой и после всматривался в лица гостей, оценивающих, насколько в этот раз кофе оказался приближен к джалтаранговскому. Это была такая упорная игра с множеством малоизвестных специй, этакая задачка, над которой Земляков упорно бился, как человек поднаторевший в адском количестве сложнейших олимпиадных задач, как человек, чей IQ зашкаливал и пробивал стратосферу.
Спустя два-три года, отчаявшись, Земляков отправился на поклон к повару в «Джалтаранг». Повар этот долго не сдавался, казалось, что Земляков вынуждает его признаться в чем-то страшно важном, секретном, в чем-то, что покрыто государственными интересами. Но бутылка французского коньяка распечатала уста жреца советского общепита.
И что вы думаете? Выяснилось, что он, Земляков, угадал всё — все составляющие, все пропорции, все детали — сколько гвоздики, сколько корицы, сколько белого перца и т.д., класть в холодную или теплую, каков состав песчаной бани — песок речной или морской, всё — за исключением одного компонента. Единственное, чего не смог постичь Земляков, было то, что благодаря систематической покраже кофейных зерен, дабы добиться сносной крепости напитка, в него этими кудесниками добавлялся… правильно, советский растворимый кофе.
Земляков долго не мог придти в себя от этого гениального коварства. Он был потрясен. Ничто так не могло перевернуть его представления о презумпции искусства кулинарии.
Но у себя в Черноголовке так священный напиток бодяжить не стал и всем объяснил, что подлинный вкус — это у него, в кухне, а не в «Джалтаранге».